I
Трагичный саван снега укутывает мертвенную бледность утра, и слышен лишь вой бездомных псов и скрип гэта о снег.
Я всё ещё живу, уже видя охватывающую меня тьму, и только дзяноме, выпав из рук, покатился по последнему пути женщины,
которая давно разучилась плакать.

                                                                                               II
Уходя налегке в путешествие путём отчаяния, скрывая слёзы под своим дзяноме, я оборачиваюсь к реке,
роняя на снег застывающие капли, а дождь и ветер рыдают, и зеркало холодной воды отражает развевающиеся волосы женщины,
которая давно сожгла своё сердце.

                                                                                               III
Здесь, где нет места словам, где кончаются долг и жалость, горе и радость, на последнем краю,
белой каймой отделяющем меня от бытия, я навсегда доверяю себя реке отчаяния, покидая бренное тело, женщина,
которая давно предала свою женственность.