Смотри-ка, малыш, смотри! 
Там, где за мельницей камыш вдали,
Кто-то скачет по самому краю. 
Я его не знаю.

Может, это наш дальний сосед?
Или путник, потерявший след?
Или солдат, сложивший оружие?
Или торговец кружевом?
А может, это иерей - 
Исказитель благих вестей,
Спешит к тому, кому немного осталось, 
Чтоб скрасить его старость.
А может быть, это мой брат? 
Он едет сказать, что пора
Стать немного терпимей друг к другу 
И, наконец, пожмёт мне руку.
Или просто ветер пыль, вскружив для нас,
Вздувает миражи, играет, коротает вечность,
Хочет развлечь нас.

Смотри-ка, малыш, смотри! 
Там, где за мельницей камыш вдали,
Кто-то скачет по самому краю. 
Я его не знаю.

Нет, это не мой сосед: 
Таких лошадей здесь нет - 
Так ступает статно, стройно.
Нет, это не лошадь воина!
Это едет не иерей,
Под путником лошадь скромней. 
Я не вижу на ней наряд, 
Как у тех, что кочуют у алтаря.
Это не торгаш путь держит: 
Слишком белы на нём одежды,
И нет поклажи у седла, 
И его лошадь уж очень светла.
Давно заезжих здесь не бывало, 
С тех пор, как нашего отца не стало.
Через мост не проходил никто, 
Мы для них инкогнито.

Смотри-ка, малыш, смотри! 
Там, где за мельницей камыш вдали,
Кто-то скачет по самому краю. 
Я его не знаю.

Нет, это не брат мой -  
Его бы конь заржал, идя домой.
Мой брат вернуться не посмеет. 
Ему здесь больше никто не будет лакеем.
Это не он! И здесь его не может быть! 
Его, должно быть, уже нет в живых.
А этот призрак, окажись он им, 
Был бы более истерзанным.
Это просто ветер, пыль вскружив, 
Для нас вздымает миражи,
Играет, коротает вечность, 
Хочет развлечь нас.
Смотри-ка, малыш, смотри! 
Там, где за мельницей камыш вдали,
Кто-то скачет по самому краю! 
Он уезжает.

Вытри слёзы, малыш, смотри! 
Там уходит от нас, вдали, 
Тот, кого мы не узнаём. 
Ты можешь опустить ружьё.