Однажды перевалит за полтинник.
Он будет дома. Никого вокруг.
Его последний друг, 
Скорее собутыльник -
Холодный, заоконный, вечерний Петербург.

Он прожил в этом городе без малого полвека.
Который стал родным, но жизненным венцом.
В морщинах всё лицо. 
Судьба у человека:
Ни дерева, ни сына. Дом - построенный отцом.

Он жил всю жизнь с отцом в глухой избе.
Отец его любил. Варил на завтрак манку.
В пятнадцать было пиво, в шестнадцать - ЛСД,
Нашёл поставщика, и торговал афганкой.

Кутил напропалую без страха и без риска.
Хотел губами неба, но плавно шёл ко дну,
И с каждым божим днём он на глазах худел, как 
Настенный календарь теряет толщину.

Он говорил всем близким, всегда весьма поддатый:
"Я в этом мире тайный, случайный посетитель,
А звезды зажигаются в дверях военкомата,
Владимир Маяковский! Вы уж меня простите!"

Кому какое дело, где он сейчас? Чем дышит?
Один лишь только я смотрю в его окно.
Безлюдно там. Темно. Никто и не услышит,
Как вздёрнется петля в глухонемом кино.

Ему сегодня пятьдесят. Он прожил свой полтинник!
Я - сердце Петербурга. Он ждёт меня с ночевкой.
Бреду в бреду к нему я - вечный собутыльник
В чернеющем кафтане с намыленной верёвкой...