Звук шагов, тех, которых нету,
По сияющему паркету
И сигары синий дымок.
И во всех зеркалах отразился
Человек, что не появился
И проникнуть в тот зал не мог.
Он не лучше других и не хуже,
Но не веет летейской стужей,
И в руке его теплота.
Гость из будущего! — Неужели
Он придет ко мне в самом деле,
Повернув налево с моста?

С детства ряженых я боялась,
      Мне всегда почему-то казалось,
            Что какая-то лишняя тень
Среди них «б е з  л и ц а  и  н а з в а н ь я»
      Затесалась... 
                              Откроем собранье
            В новогодний торжественный день!
Ту полночную гофманиану
      Разглашать я по свету не стану
            И других бы просила...
                                                      Постой,
Ты как будто не значишься в списках,
      В калиострах, магах, лизисках,
            Полосатой наряжен верстой, — 
Размалеван пестро и грубо — 
      Ты ...
            ровесник Мамврийского дуба,
                  Вековой собеседник луны.
Не обманут притворные стоны,
      Ты железные пишешь законы,
            Хаммураби, ликурги, солоны
                  У тебя поучиться должны.
Существо это странного нрава.
      Он не ждет, чтоб подагра и слава
            Впопыхах усадили его
                  В юбилейные пышные кресла,
                              А несет по цветущему вереску,
                                          По пустыням свое торжество.
И ни в чем неповинен: не в этом,
      Ни в другом и ни в третьем...
                                                            Поэтам
            Вообще не пристали грехи.
Проплясать пред Ковчегом Завета
      Или сгинуть!..
                              Да что там! Про это
            Лучше их рассказали стихи.
Крик петуший нам только снится,
      За окошком Нева дымится,
            Ночь бездонна и длится, длится — 
                  Петербургская чертовня...
В черном небе звезды не видно,
      Гибель где-то здесь, очевидно,
            Но беспечна, пряна, бесстыдна
                  Маскарадная болтовня...
Крик:
            «Героя на авансцену!»
      Не волнуйтесь: дылде на смену
            Непременно выйдет сейчас 
                  И споет о священной мести...
Что ж вы все убегаете вместе,
      Словно каждый нашел по невесте,
            Оставляя с глазу на глаз
Меня в сумраке с черной рамой,
      Из которой глядит тот самый,
            Ставший наигорчайшей драмой
                        И еще не оплаканный час?
  
Это все наплывает не сразу.
Как одну музыкальную фразу,
Слышу шепот: «Прощай! Пора!
Я оставлю тебя живою,
Но ты будешь моей вдовою,
Ты — Голубка, солнце, сестра!»
На площадке две слитые тени...
После — лестницы плоской ступени,
Вопль: «Не надо!» и в отдаленье
Чистый голос:
                            «Я к смерти готов».

Факелы гаснут, потолок опускается. Белый (зеркальный) зал снова делается комнатой автора. Слова из мрака:

Смерти нет — это всем известно,
      Повторять это стало пресно,
            А что есть — пусть расскажут мне.
Кто стучится?
                        Ведь всех впустили.
      Это гость зазеркальный? Или
            То, что вдруг мелькнуло в окне...
Шутки ль месяца молодого,
      Или вправду там кто-то снова
            Между печкой и шкафом стоит?
Бледен лоб и глаза открыты...
      Значит, хрупки могильные плиты,
            Значит, мягче воска гранит...
Вздор, вздор, вздор! — От такого вздора
      Я седою сделаюсь скоро
            Или стану совсем другой.
Что ты манишь меня рукою?!
                                            За одну минуту покоя
                                            Я посмертный отдам покой.