Благослови тебя Боже, бедная моя сестра,
идущая в паутине алкоголя и тошноты.
Тебе кидают слова-монеты,
но ты по-прежнему выглядишь так,
словно только что слезла с костра
и ступаешь по углям, которые — бывшая ты.

И архангел не грянет в крумхорн,
и его не поддержит вдребезги пьяный хор
кабачка веселого Ауэрбаха.
Ты идешь, а кругом бедлам,
где-то там твой младенец, там
все то, отчего с утра ты пошлешь всех.

Благослови тебя Боже, мой злой и несчастный брат,
в коммунальной квартире пробирающийся в сортир.
Ты ждешь ее — а она в загуле,
а соседи опять устроили ад, свой персональный ад, забивающий
твой собственный блистающий мир.

И архангел не грянет в крумхорн,
и его не поддержит вдребезги пьяный хор
кабачка веселого Ауэрбаха.
Ты идешь, а кругом бедлам,
где-то там твоя радость, там
все то, что в ближайщих числах будет послано.

Благословенны будьте все идущие стопом и едущие в метро,
в дом, из дома, с работы, на работу или к друзьям,
из слов-монет снизавшие мониста,
рожденные лишними, из преисподней ушедшие,
стершие губы в кровь в ожиданьи лобзанья,
будь благословен Ты сам,
и труждающиеся, и поющие, и предстоящие пред Тобой,
и с Тебя не сводящие зареванных красных глаз,
будь благословен любой и всякий, умерший и живой,
уже за то, что он жил здесь или живет здесь и сейчас.
Помилуй его и прости его, и дай ему сил простить,
и дети — спаси их, Господи, возьми под Свое крыло.

Мы злимся, и материмся, и плачем, не зная, кому.
Господи, право, знаешь Сам,
как порой тяжело.