В заштопанном халате из яркого цветного волокна,
В больничной переполненной палате стоит женщина, плачет у окна -
Ее уже никто не утешает - все знают о причине этих слез.
Соседок по палате навещают, а ей, лишь раз, сынок халат привез.

Про тапочки забыл, сказал смущённо: Я завтра привезу, потерпишь, мам?
- Конечно, потерплю. Я ж на перинке и в шерстяных носках могу лежать.
Куда мне тут ходить? Простора мало. Покушать санитарки принесут. 
Меня болезнь настолько измотала, что мне б лишь полежать, да отдохнуть.

Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку: 
Тут… Понимаешь… Дело есть к тебе…
Все это очень путано и тонко, 
Но ты не думай плохо обо мне!

Квартира у тебя стоит пустая, и мы с женой подумали о том,
Что ты то там, то тут… Одна… Больная… Поправишься - к себе тебя возьмем.
И внуки будут рады, ты же знаешь... Они души в тебе не чают, мам!
Все решено. Ты к нам переезжаешь. Твою квартиру будем продавать.
Достал бумаги, молвил без сомненья: Я все продумал, мне доверься, мам…

Как только мы увидим улучшенья - отсюда сразу жить поедешь к нам.
Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная…
А внуки - ради них и стоит жить!
И подписала, не подозревая, как все на самом деле обстоит.

Проходят дни, проходят и недели… Сынка все нет, и вряд ли он придет.
Женщину тешали и жалели, но кто же и чего тут не поймет?
А с каждым днем она все слабеет, и по ночам все чаще снится сон -
Как кашу по утрам сыночку греет, но плачет и не хочет кушать он.

И первые шаги, и слово, что сказал он в первый раз,
И первые царапины, и детский сад, и школа - первый класс.
Врачи молчат, стараясь что есть силы хоть как-то ей страданья облегчить.
А родственники строго запретили ей про диагноз сообщить.

Она не знает, что больница эта - не городской простой стационар.
Что шансов на поправку больше нету, но для нее незнанье - не кошмар.
Табличка "Hospice" на стене у входа ей ни о чем плохом не говорит.
На странные слова давно уж мода, и нужно ли кого за то винить?

Она не знает, что сынок исправно звонит врачам, в неделю раза два:
- Вы ж говорили - умирает… Странно, что до сих пор она еще жива.
Она жива. Она все ждет и верит, что сын придет, обнимет, объяснит…
Откроются сейчас палаты двери. Она же все поймет и все простит.

С последних сил встает она с кровати, держась за стенку, подойдет к окну.
Насколько ей еще терпенья хватит так верить безразличному сынку?
Она готова до конца старатьс, и сил, что нет, она должна найти.
Вдруг он придет? Она должна дождаться! Придет… Ну как он может не придти?

Стоит и плачет… Ждет от сына вести…
На небо лишь посмотрит невзначай,
И теребит рукой нательный крестик -
Мол, подожди, Господь, не забирай…