Живее чем прежде. 

Сиреневая ночь,завела юлу. 
Ещё не зрелая мадам,в малиновом халате. 
Кусая губы,ставит ужин на плиту. 
Я допиваю Гранд,в прокуренном квадрате. 
Советское кино,уже давно не в моде. 
Смотрю потёртый глянец,с родинкой Мерлин Монро. 
Слил в умывальник,так и не допитый кофе... 
Ведь не узреть бродяге почесть,газет Фигаро. 
Кто же парикмахер,семи птиц в неделе? 
Кто на цунами снова,сука,посадил верхом? 
Он мне шипел тогда ещё,ты не поэт!не гений! 
Когда я рыжие ботинки слал за табаком. 
Хотел мазюкать табурет дешёвым,жидким мылом. 
Тем же составом натереть верёвку из зо льна. 
Чья то бабуля,угощала детвору кизилом. 
Когда я понял,парикмахер тот наверно я... 

Припев. 
Как крик на рассвете,пусть мои рифмы и земли и горы услышат. 
В бумажном конверте,храню минорные ноты от бардов Парижа. 
Обёрнутый в цепи,стою на краю в необъятной одежде. 
Сожму их сильнее,я же клятву давал быть живее чем прежде. 

Купил у бармена билет,на карусель мигрени. 
Что б не страдал папирус,от гусиного пера. 
Осанка снова покушалась,пиджаки померить. 
Но где то под ребром,успела задрожать струна. 
Элита в ресторанах,всё серебром звенела. 
Мол лицам пожирнее,совесть не качнёт перстом. 
Я на минздрав плювал,да бы достичь апогея. 
К чертям ссылал весь мир,под голубым зонтом. 
Так от чего же я не царь,подъездных измерений? 
Лишь потому что,брал пример с великих тех веков! 
Не ваша я звезда,не ваш харизматичный гений! 
Собрат сибирских хищников,чуть ледяных волков. 
Гундосить в рупор небылицы,не моя потеха.
Шутов у рэпа,как у бешеной дворняге блох. 
И всё же этим скоморохам,я желал успеха. 
Да только вот себе,успеха пожелать не смог...