На карте городов следы твои, мои и наши.
Там, где вчера прошли дожди произрастает ганжа
И все, что есть во мне, это слова поверх мелодий,
Которые звучат во мне, а не по нитке радио
Чтобы идти моя душа должна лететь и петь
Буди во мне поэта, бегущего по ветру (я-я-я)
На зовы воя бомжеватых псов, мимо лесов,
Вдыхая носом урожайный солод
Я не хочу мудрить и знать науку ваших душ
Видел свою и постепенно полюбил оружие
Я тут патрон и вижу выход только через выстрел
Я вас люблю, а после - читайте мои письма.
Крики души не греют, крики, в доме странный запах
Старые книги, дневники, весна тире сентябрь.
А за окно летят, как знамя, шторы-воры в небо.
Густи
/ые и
/облака, как пена, где давно я не был
Только стучат колеса, столько в миллионах нас.
Такая пустота. Мне жаль прятать себя за разум.
Держать себя в руках, скрывать оскал и звонкий смех.
Чтобы любить так сильно жизнь, нужно любить и смерть.

Много ли, мало ли или мы многолики?
И какова цена за то, что держат наши руки?
Но я сошел с ума, и мне так безразличны думы.
И я пишу о чем хочу, а не о чем ты думал.
Это безмолвие, оно звучит, как крики
Мы выглядим как люди, ну а в душе мы - фрики.
Эти глаза бегут по кругу, снова воют псы.
И я бегу с самим собой играть в уродский цирк.
Я тут патрон и вижу выход только через выстрел
Я вас люблю, а после - читайте мои письма.
И мне не хватит жизни, чтобы донести все мысли.
Я вас люблю, а после - читайте мои письма
Я тут патрон и вижу выход только через выстрел
Я вас люблю, а после - читайте мои письма
И мне не хватит жизни, чтобы донести все мысли.
Я вас люблю, а после - весна тире апостроф
Тульский Токарев