Возвращались моремъ сны дѣвичьи. 
Ткала дѣвка тонко полотно, 
Собирала къ Пасхѣ яйца птичьи, 
Украшала вербами окно. 

Завивала гибкія ресницы, 
Мыла тѣло въ травяныхъ водахъ, 
Опускала ноги въ мѣхъ куницы – 
Хорошѣла прямо на глазахъ. 

Вѣдь сердечко было ей отъ Бога, 
Въ немъ любви хватило-бъ всѣмъ живымъ. 
Но точила бѣлу грудь тревога, 
Не увидѣться ужъ больше съ нимъ. 

Обернулась свѣтлою поляной, 
Зазвенѣла питьевымъ ключомъ
И прикрылась зоренькой багряной 
На перинѣ, сотканной плющомъ. 
 
Сколько проспала – Всевышний знаетъ. 
Пробудилась липовым цвѣткомъ. 
Слышитъ, кто-то жалобно играетъ 
На волынкѣ въ унисонъ съ дождемъ.

И забилось горлицей сердечко: 
Дождалась! Теперь ей не уснуть! 
Наметала ягодой колечко – 
Стало быть, имъ завтра вмѣстѣ въ путь! 

Наблюдала сонъ любимаго ревниво, 
Прогоняла самый тихій вѣтерокъ. 
А съ разсвѣтомъ провожала в путь тоскливо: 
Сонъ не въ руку, а въ зарокъ добавленъ срокъ. 
 
Обернулася холоднымъ бабьимъ лѣтомъ, 
Съ паутины выткала вуаль 
И уснула тихимъ, синимъ небомъ, 
Безупречно чистая, какъ даль.