человек пароход сдулся как надувная лодка,
больше ни одного гудка из прокуренной глотки
не придет ко мне как к лазарю сын плотника и не скажет выйди вон
штурмовал твои берега как кит выброшенный на землю обетованную
но только словах фрегат, а на деле бумажный кораблик плавающий в ванной
без тебя я кмс по жалости к себе собственной персоной,
каждое утро по три новых резона 
воспылать к себе ненавистью, плевать до обезвоживания против ветра,
спрашивать у бога за что он наградил воспалением уретры
если уколет одиночество, то последнего из могикан,
добродетели не хватает, даже чтобы уступать место старикам,
в транспорте и доносить до урны под корень скуренные бычки,
с горем на пополам одеваешь розовые очки
но даже в них множатся печали, а мудрость остается на нуле
бумажный кораблик без тебя отчалить
не может да и не куда

хочу пить вино и богохульствовать как омар хайям
наблюдая как весь мир летит к хуям на второй космической
и как в последний момент жизни все печали обрастают комическим.
хочу к люсе в небесах следом за кеном кизи
оставляя в ебенях тебя, войну в египте и мировой кризис.

вчера пытался на небе отыскать созвездие ориона
но пивом подавился голову задирая
пришел домой, и корчась перед зеркалом в позе эмбриона,
подумал, что умираю и что суп не убрал в холодильник
затер до дыр ободок от унитаза,
не сидится на месте дольше минуты,
принять вовнутрь все серии наруто разом
со слезами в перемешку и антирвотным,
страшно заметить, что мир - вот он,
за окном, шалящий своей непосредственностью
и ни в кого не убежишь от ответственности за собственную жизнь,
которая не на страницах безумной ебли генри миллера,
а в твой улыбке без вести пропавшей
снова умудрился не зайдя в дверь хлопнуть калиткой,
осмеянный доном хуаном и отверженный мескалито.

хочу пить вино и богохульствовать как омар хайям
наблюдая как весь мир летит к хуям на второй космической
и как в последний момент жизни все печали обрастают комическим.
хочу к люсе в небесах следом за кеном кизи
оставляя в ебенях тебя, войну в египте и мировой кризис.