В чужих снах всё остаётся вечным
Они там живут,в мире увечий 
И мы уйдем когда с празднуем старость свою,
С седыми висками и раковой опухолью.
Мы прятали,от серебряных клыков лица
Песчаная коса была усыпана трупами птиц,
Острые скулы сжимали черствые ладони
И в этом пепельном небе,мы навсегда утонем...
Обгрызая глазами невинное тело сына
Ревущий голос матери пытался воскресить его,
Он будет приходить к ней с окровавленным торсом,
И через четыре десятка дней уйдет с последним тостом.
Останови их,они хотят сожрать его сердце 
Он как и я сгорал,что бы согреться
Он любил иглу - игла оторвала по локоть руки,
Сегодня мы живем,а завтра будь что будет...
Тризна...
Это чья-то прихоть
Святые курят ладан и ждут приход,
Воняло чадом в церкви,это дьякон устал
Он просил расчленить всех ради Христа.....

Смерть застывает катарактой на глазах
А мы давясь слезами провожаем прах,
Пьяный дурман утешает мертвые души
Уходят молодыми самые лучшие...

Ходи и жри изнутри себя и знай что ты сука
Это всё дело рук твоих мамоновы муки 
И эта оплеуха твоя и по полной жести
Каждая овечка за свой хвостик будет повешена.
При тризне молчали птицы и стыла кровь,
Не было колесниц и плыл бесшумный рев,
Чуял немые пальцы и взгляды типа друзей
Я знал о чём молчали деревья,в этот день.
Гремели стаканы,добавив шума в моей голове
Я умирал на заднем сиденье хонды находясь в холодном огне,
Сны кричали картинками ,о лучших днях 
И то,за что было всё 
Превратилось в прах...
Скрипели кресты и гвозди утопали в гроб,
И каждый по три горсти земли накидал в рот,
Я захлебнулся под гнетом лопат с чужих рук
И я кричал,но ты не слышал меня мой друг...
Смерть застывает катарактой на глазах
А мы давясь слезами провожаем прах 
Пьяный дурман утешает мертвые души
Уходят молодыми самые лучшие...