Удары сердца твердят мне, что я не убит,
Сквозь обожжённые веки я вижу рассвет.
Я открываю глаза, надо мною стоит
Великий Ужас, которому имени нет.
Они пришли как лавина, как чёрный поток,
Они нас просто смели и втоптали нас в грязь.
Все наши стяги и вымпелы вбиты в песок,
Они разрушили всё, они убили всех нас.

Они пришли как лавина, как чёрный поток,
Они нас просто смели и втоптали нас в грязь.
Все наши стяги и вымпелы вбиты в песок,
Они разрушили всё, они убили всех нас.
И можно тихо сползти по горелой стерне,
И у реки срезав лодку, пытаться бежать
И быть единственным выжившим в этой войне,
Но я плюю им в лицо, я говорю себе "Встать!".

Удары сердца твердят мне, что я не убит,
Сквозь обожжённые веки я вижу рассвет.
Я открываю глаза, надо мною стоит
Великий Ужас, которому имени нет.
Я вижу тень, вижу пепел и мёртвый гранит.
Я вижу то, что здесь нечего больше беречь,
Но я опять поднимаю изрубленный щит
И вырываю из ножен бессмысленный меч.
Последний воин мёртвой земли...

Я знаю то, что со мной в этот день не умрёт.
Нет ни единой возможности их победить,
Но им нет права на то, чтобы видеть восход,
У них вообще нету права на то, чтобы жить.
И я трублю в свой расколотый рог боевой,
Я поднимаю в атаку погибшую рать,
И я кричу им "Вперёд!", я кричу им "За мной!",
Раз не осталось живых, значит:
"МЁРТВЫЕ, ВСТАТЬ!".

Последний воин мёртвой земли