Нежная правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек.
Грубая ложь эту правду к себе заманила —
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег. 

И легковерная правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне...
Хитрая ложь на себя одеяло стянула,
В правду впилась — и осталась довольна вполне. 

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
 — Баба как баба, и что ее ради радеть!
Разницы нет никакой между правдой и ложью —
Если, конечно, и ту, и другую раздеть. 

Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз,
Деньги взяла, и часы, и еще — документы,
Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась. 

Только к утру обнаружила правда пропажу —
И подивилась, себя оглядев делово.
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую правду, а так — ничего. 

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
 — Ложь это все, а на лжи — одеянье мое!..
Двое блаженных калек протокол составляли,
И обзывали дурными словами ее. 

Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется правдой,
Ну, а сама — пропилась, проспалась догола. 

Голая правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах...
Грязная ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах. 

Некий чудак и поныне за правду воюет,
Правда, в речах его правды — на ломаный грош:
 — Чистая правда со временем восторжествует!
Если проделает то же, что явная ложь. 

...Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
Могут раздеть — это чистая правда, ребята.
Глядь — а штаны твои носит коварная ложь.
Глядь — на часы твои смотрит коварная ложь.
Глядь — а конем твоим правит коварная ложь.