Если есть в этом мире ещё кто-нибудь, кроме нас, 
И весны у нас не было - беды, как видно, лишили. 
Если наши стихи вместе с нами сжигают в кострах, 
Мы на пепле от этих стихов замешаем чернила. 

Лассэлантэ - последняя осень бессчётных дорог, 
Не добившимся мира остался наполненный кубок. 
На твоих сапогах - та же грязь, что пятнает мой плащ, 
Точно также искусаны в кровь побелевшие губы... 

Мне принять бы тебя за хмельной обжигающий эль. 
Лассэлантэ я, оставшись одна, наверное, вспомню. 
Три эпохи огня с перерывами в несколько дней, 
Три эпохи дождей, и от крови багровые волны. 

Но от боли в висках не спасёшься, хоть пей, хоть умри, 
А в Чертогах Забвенья давно не даруют забвенья. 
И попробуй, пойми, то ли пьяный бессмысленный бред, 
То ли я это вижу? Тогда, валар, есть ли спасенье? 

Если есть в этом мире кто-нибудь, кроме нас, 
Честь и слава ему - если он не сбежал ещё в страхе! 
Честь и слава ему - если он ещё жив и поёт, 
А не стал ещё строчкой на жёлтой истёртой бумаге. 

Лассэлантэ - последняя осень холодных ветров, 
Дагорат этой осени тоже не станет пределом. 
И в блаженном краю, где вообще должна править весна, 
Листья золотом светлым на мраморе кипенно-белом...