Набедокурила дура, не послушала мать,
Не поддалась, не повелась на уговоры отца.
Ушла из дома без оглядки лучшей жизни искать
По городам, по малым весям по рукам без конца.
Туда, где вересковый запах и машинная гарь,
Грызя из битого стекла подаренный леденец,
Пока не гаснет фонарь с топленым салом
Из раздавленных невинных сердец.

Взглядом проводи, прости.
Благословен во век способный прощать.
Легкого пути не жди:
Твои ладони встретят жало меча
И будут клятвы и камни лететь тебе вслед,
И нет надежды на спасенье и обратный билет,
Пока ты будешь молчать.

 Набедокурила дура, захотела всего,
Прельстилась пестрою оберткой, продалась по цене.
За меблированные комнаты, в которых темно
И  так приятно чуять кожей холодок простыней.
Где не слышен этот ветер, что вопит по утрам
Неровным криком нерожденных бесполезных святых.
И без копеек на храм, и сердца нервное биенье,
Как удары под дых.

Взглядом проводи, прости.
Благословен во век способный прощать.
Легкого пути не жди:
Твои ладони встретят жало меча
И будут клятвы и камни лететь тебе вслед,
И нет надежды на спасенье и обратный билет,
Пока ты будешь молчать.

 Набедокурила дура, не послушала мать,
Не поддалась, не повелась на уговоры отца.
Ушла за тридевять земель хмельной водицы хлебать,
Глядеть в глубокие колодцы, да не видеть лица.
По сухостоям, по пожарищам, по высям, по днам,
Дорогу щупая старательно нагою ногой,
Она уходит одна. Уйти нетрудно,
Оставаться никогда нелегко.

Взглядом проводи, прости.
Благословен во век способный прощать.
Легкого пути не жди:
Твои ладони встретят жало меча
И будут клятвы и камни лететь тебе вслед,
И нет надежды на спасенье и обратный билет,
Пока ты будешь молчать.