Он прожил много лет, он прожил много зим.
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни.
Тянулись серые дни, они и только они.
Небо, улицы, люди - все в серой золе.
Одиночество стынет на пыльном столе.
Он петляет петлей от окна до окна,
Из которых уже не видна, не видна.
А она...
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь!

Старый город, зевая, поднялся с земли.
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли,
Засадил голый невский зеленой травой.
Александрийский столб покрылся, как мечтами, листвой.
Медный Петр в увольнении? До сих пор нет?
Пошел в разнос говорят, ведь конь стоял столько лет.
Все дома вверх ногами, все сходит с ума.
Вон там вдали, вон за Невой, она, она!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим.
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.