Томский:
Скажи мне, Герман, что с тобою?

Герман:
Со мною?.. Ничего...

Томский:
Ты болен?

Герман:
Нет, я здоров.

Томский:
Ты стал другой какой-то... Чем-то недоволен... 
Бывало: сдержан, бережлив,
Ты весел был, по крайней мере;
Теперь ты мрачен, молчалив 
И, –  я ушам своим не верю:
Ты, новой страстию горя, 
Как говорят, вплоть до утра 
Проводишь ночи за игрой.

Герман:
Да! К цели твердою ногой
Идти, как прежде, не могу я,
Я сам не знаю, что со мной,
Я потерялся, негодую на слабость,
Но владеть собой не в силах больше...
Я люблю! люблю!

Томский:
Как! Ты влюблен? в кого?

Герман:
Я имени её не знаю 
И не хочу узнать, 
Земным названьем не желая 
Её назвать...
Сравненья все перебирая,
Не знаю, с кем сравнить...
Любовь мою, блаженство рая,
Хотел бы век хранить!
Но мысль ревнивая, что ею 
Другому обладать,
Когда я след ноги не смею 
Ей целовать,
Томит меня; и страсть земную
Напрасно я хочу унять
И все хочу тогда обнять,
И все хочу мою святую тогда обнять...
Я имени её не знаю
И не хочу узнать!

Томский:
А если так –скорей за дело! 
Узнаем, кто она, а там 
И предложенье делай смело, 
И – дело по рукам...

Герман:
О нет, увы!
Она знатна и мне принадлежать не может!
Вот что меня томит и гложет!

Томский:
Найдем другую... Не одна на свете...

Герман:
Ты меня не знаешь!
Нет, мне её не разлюбить!
Ах, Томский! Ты не понимаешь!
Я только мог спокойно жить,
Пока во мне дремали страсти...
Тогда я мог владеть собой,
Теперь, когда душа во власти
Одной мечты, – прощай покой,
Прощай покой!
Отравлен, словно опьянен,
Я болен, болен,
Я влюблен!

Томский:
Ты ль это, Герман? Признаюсь, 
Я никому бы не поверил, что ты способен так любить!