Ночью, с закрытыми глазами, я иду на пати,
Ту, что у Нади, в честь того, что у той умер прадед.
Он был старый и с чего ему не умирать бы?
Его кровать теперь пустует, это будет кстати.
Старикан этот был умный, своенравный.
Поэтому я наливаю виски в урну с его прахом и пью залпом.
Пьяный Стас бутылкой пиздит лоха,
Если я тусуюсь, то как Линдси Лохан,
Или пока не паду вниз и сдохну,
Как Мурат Насыров.
Чувствую как легла Надина рука в трусы мне,
Зову её на особенный танец,
Она тащится за мною, как за Соником Майлз.
Пока я веду её в комнату прадеда,
Я сорвал с неё лифчик и закинул на икону богоматери,
Чтобы та нас не видела - зачтется в аду.
В кровати пахнет смрадом, будто мы ебемся в гробу.

Да, вот так вот мы живем,
Помолитесь же за нас.
Хороним себя живьем,
Каждый день и каждый час.
Нет морали, нет добра.
Мы свободны от всего,
Мы уходим нам пора,
За окном темно.

Я лунатик, в темное время суток я в темных очках,
И для таких как я уют это дом и очаг,
Скорей телка на час.
Я угрожал своему преподу, он долго кричал,
Умолял не убивать, обещал поставить пять,
Вытер слезы рассказал: его дочь простая блядь,
И жена не возбуждает больше, мочалка ебаная.
Он хочет всё начать по новому и кончать по старому.
Молчать не стану я и поэтому всё рассказал его семье,
Они ушли, бросили его, все две.
Он уволился с работы, больше не читает лекции,
Пропил все деньги и не оплатив счета повесился.
Я хожу к нему иногда на могилу,
Приношу ему водки, сам стакан опрокинув.
Я пытаюсь найти счастье на дне чертовой бутылки,
Не найдя смотрю на оценку в зачетке с ухмылкой.

Да, вот так вот мы живем,
Помолитесь же за нас.
Хороним себя живьем,
Каждый день и каждый час.
Нет морали, нет добра.
Мы свободны от всего,
Мы уходим нам пора,
За окном темно.

Я лунатик, да и черт бы с ним,
Мы ночью и днем не спим,
Носим фирменные кеды, пьем паленый спирт.
Так много песен о любви, им будто не с кем говорить,
Некому читать их детские стихи.
У меня тоже есть история одна,
Одна из тех, которые рассказывать не стоит никогда.
Я рискну и свою душу вам открою,
Ведь однажды в этот омут был погружен с головою.
Я не раскрою её имени, но если б её видели,
Отдали б все за то чтоб её выебать.
Я увидал её на лавочке с мороженным на палочке,
О боже мой, ну как же эта дамочка ухожена!
И да я всё таки решился подойти,
И с той поры, не заикался в жизни о любви.
Теперь я тут один, 
Я подошел к ней и спросил её: "Ты выйдешь за меня?",
Ответ: "Прости я не могу ходить".

Да, вот так вот мы живем,
Помолитесь же за нас.
Хороним себя живьем,
Каждый день и каждый час.
Нет морали, нет добра.
Мы свободны от всего,
Мы уходим нам пора,
За окном темно.