Старый художник, к тому же, философ,
Жил-не-тужил, лудил без вопросов.
В обшарпанной двушке в стареньком доме,
Он часто хитрил - не держал себя в форме.

Картин по комнатам около сотни,
Но толку от них никакого - хоть лопни.
Рисует портреты на Невском проспекте,
Как время ушло, он почти не заметил.

А раньше ведь был на слуху и в зачёте.
Имел большой прайс, у медуз был в почёте.
А щас будто слеп: ни в ад и ни в рай,
Но собутыльники шепнули: "Квартиру продавай!"

Давай-давай, квартиру продавай!
Давай-давай, картины покупай! (х4)

Уверен в себе теперь как никогда,
С друзьями на кухне идёт луда.
Его поздравляют они от души,
А он про них думает: "Вот алкаши".
У вас же нет цели - вы просто лудите,
На полставки где-то всё время хитрите,
Я скину маску душевной рутины,
Продам халупу - улечу в Аргентину!

Картины уйдут с молотка очень быстро.
Все будут знать, я уважаемый мистер.
Ух, там развернусь, вспомню СССР,
Держись, Аргентина, к тебе едет Сэр!

Давай-давай, квартиру продавай!
Давай-давай, картины покупай! (х2)

Риэлтер явился - документы на месте.
Синий художник везде ставит крестики.
Собутыльники, словно малые дети:
"Продажу халупы необходимо отметить!"

Луда продолжается, приходит вся братия:
Поэты, писатели ... аристократия.
Начинается бал, зажигаются свечи …
Возбуждённый бомонд ... огненные речи.

Художник в слезах - ему явно приятно,
Мысль о картинах, приезды обратно,
Но вдруг всё стемнело, схватился за сердце …
Эх, Аргентина, - закрытая дверца.