Далеко-далеко-далеко, облака как молоко, по щеками стекает сон, кулаком стираешь боль.
Где-то очень далеко за ковром из облаков знает он что ты не спишь, знает он что ты простишь...

Одетые в белое, будто врачи, деревья бегут, исчезая в ночи,
Один с сигаретой, пылающим лбом, беседуешь тихо с холодным стеклом.
Одеты ботинки со странной подошвой, широкие джинсы, гантеля под носом,
Красивые кольца, тату на лопатке, обкусаны ногти - дурные повадки.
Обтрёпанный бэг с графитом на лямке. Ты упакован и всё вроде в порядке.
Туса на тусе, забыты предлоги, ты идёшь туда, куда идут твои ноги.
А смерть как всегда где-то там далеко, и даже теперь,
Через минимум год не радует скейт и достали куранты. Тебе умирать, и без вариантов...

Далеко-далеко-далеко, облака как молоко, по щеками стекает соль, кулаком стираешь боль.
Где-то очень далеко за ковром из облаков знает он что ты не спишь, знает он что ты простишь...

Ты где-то читала, что год или два можно жить со СПИДом без проблем,
Просто так, потом как-то вяло и всё непонятно, какой-то там насморк, какие-то пятна.
Бывает случится что-то не так - случайно в ломах не одетый пустяк,
Потом будет боль, потом будет страх. Дрожит телефонная трубка в руках.
Потом будет врач, стерильный укол. В глазах сожаление, в руках приговор.
Потом будут люди, потом будет парк. И всё будет также, но все же не так.
Потом будут слёзы в ресницах густых - ты мёртвая рыба в море живых.
Не радует дождь и достали куранты, тебе умирать, и без вариантов...

Далеко-далеко-далеко, облака как молоко, по щеками стекает сон, кулаком стираешь боль.
Где-то очень далеко за ковром из облаков знает он что ты не спишь, знает он что ты грустишь...