До перерыва суд проходил в большом зале, но не по причине уважения к слушателям. Для улучшения показателей обвинения нужны правильные показания свидетелей. Где их взять? Очень просто. Оглашается просьба «неизвестнокого» о сокрытии голоса и внешнего вида этого «неизвестнокого» и присвоении  этому «неизвестнокому» псевдонима. Вот так рождается нужный свидетель – Ларюшкин. Сей «неизвестнокто» говорит ничего не стесняясь, как по заученному, и словами, копирующими следователя Гладышко. Кто кого копирует не ясно. «Неизвестнокто» Гладышко, Гладышко «неизвестнокого», или это одно и то же лицо… На все вопросы отвечал бодро и уверенно.  Было все, и оружие, и автобус, и группа из десяти человек для насильственного вооруженного мятежа. А Киселев предводитель. А еще были сеялки-веялки и прочая сель-хозтехника. И повторил все это раз пять. Ну и, конечно, его никто не пытал, он сам все сказал.
Киселев, не выдержав такого наглого вранья, попытался достучаться до совести. Но может ли быть совесть у «неизвестнокого»?
Адвокаты пытались узнать, зачем ехать с оружием в сторону Москвы, если всех должны были на месте  и так обеспечить автоматами, пулеметами, гранатометами  и минометами. Сам этот свидетель пояснил, что по умолчанию согласился на участие с оружием в руках. Однако уточнил, что это не мятеж, а силовое давление для спасения России от произвола.
Осталось непонятным, когда у «неизвестнокого» возникло желание отказаться от участия в перекрытии продовольственных артерий, ведущих к Москве. И что, пожалуй, самое странное, что даже на допросах от него не было никаких заявлений о том, что готовится такое масштабное дело, пока он не попал на допрос к следователю Гладышко. Наверное, он просто ничего не знал.
Не поддается логике еще один любопытный момент. Адвокат Д. Никитский задал прямой вопрос: «Вы считаете Киселева преступником?» И получил от этого свидетеля, такой же прямой ответ: "Нет, он не преступник". А вот указал он на «жирующих» в нынешнем обществе.
После перерыва прятать было некого, и поэтому заседание опять перевели в маленький зал. Новый свидетель Попченко Е.А. говорил мало интересного для обвинения. Да, знаком. Да, ездили отдыхать. Много куда езжу. Нет, Киселева не знаю. Нет, о мятеже не слышал. При таких ответах прокурору приходится оглашать протокол допроса. Там написано интересней. А для суда, к сожалению, важнее то, что написано в протоколе, а не то, что говорит сам свидетель.  Никакие возражения со стороны защиты тут не действуют, а все неудобные вопросы снимаются.
После окончания зачитывания протокола допроса прокурор еще раз огласил список преступлений режима и методы народной борьбы в случае оккупации. Говорил о проблемах наркомании, пропаганде греха и уголовной ответственности за мужеложство, о банковской системе и об образовании.
Из вещественных доказательств был зачитан список лиц на девяти страницах, состоящий, вероятно, лишь из пяти фамилий.  Еще были упомянуты какие-то визитки с одним и тем же номером. Что означает речь прокурора, состоящая из фрагментов предложений и междометий, непонятно даже адвокатам. Пояснять прокурор отказался. Поэтому защита выступила с ходатайством о предоставлении копии протокола настоящего заседания. Но суд отклонил и это.
Следующие свидетели опять будут присутствовать виртуально (21 век). 
Произойдет очередное слушание в ближайший понедельник, 3 декабря, в 10:30. Зал 335 Мосгорсуда.