Неровность вычурная крыш течет за горизонт.
Семнадцатый квартал. Париж. Чуть вздрагивает зонт.
И женщина французская, серьезна и мила,
Спешит сквозь утро тусклое, должно быть проспала.

И тем, кто встретится ей улочкою узкою,
Не догадаться - здесь у всех свои дела -
Она хоть бывшая, но подданная русская,
Она такая же москвичка, как была.

У бывшей русской подданной в квартире кавардак,
А значит что-то и в душе наверняка не так,
Но как легки ее слова, и пусть неважно спит,
Но от "столичной" голова под утро не болит.

И вспоминая сон про дворики арбатские,
Она, как в реку, погружается в дела,
И, не смотря на настроение дурацкое,
Она такая же москвичка, как была.

Каштаны негры продают на площади Конкорт,
Бредет сквозь лампочек салют бесснежный новый год.
И парижане о своем задумавшись спешат,
И рождество опять вдвоем с подружкою из США.

Наполнит праздничный Париж вино французское,
А ей пригрезится Москва белым-бела.
Она пьет водку так, как подданная русская,
Она такая же москвичка, как была.
Она хоть бывшая, но подданная русская,
Она такая же москвичка, как была.