Проснулся он утром, продрал глаза,
Посмотрел на часы, ничего не сказал.
Оделся, умылся и вышел за дверь.
Он дышал глубоко,
в нем пульсировал зверь.
Он стоял не дыша. Он ловил голоса.
Все стоял и смотрел и не верил глазам.

Сквозь ряды бетонных стен
видит мир олигофрен.
Он смеется нам в лицо
и тянет за собой на дно.
Олигофрен! Олигофрен!

Рассыпаются мысли, трезвеют глаза.
Пальцы лепят растоптанный мир из песка.
Непослушные чувства разбудит весна,
Придет ниоткуда, уйдет в никуда.
Он стоял не дыша. Он ловил голоса.
Все стоял и смотрел и не верил глазам.

Сквозь ряды бетонных стен
видит мир олигофрен.
Он смеется нам в лицо
и тянет за собой на дно.
Олигофрен! Олигофрен!

Снова рвотный рефлекс - шепчут губы знакомое имя,
Дядя Сэм на костре, в нем «Чистое поле» и «Буря в пустыне».
Как тротиловый цех, распускаясь, взорвутся бутоны в его руках.
Только радость и смех. Только слезы и стоны, а в город пришла весна.

Сквозь ряды бетонных стен
Видит мир олигофрен.
Он смеется нам в лицо
И тянет за собой на дно.
Олигофрен! Олигофрен!