Пьяный гений выпил яду,
Распахнул окно.
Вечер, томная прохлада.
Погрузился в сон.
В небе, как всегда, 
Бледная звезда,
Отрада.

Ничего теперь не надо,
гадкое вино,
Сердце обнял и погладил,
ласковый питон,
Падала звезда,
Догорал огонь лампады.

И уже одной ногой,
За преступною чертой,
Где-то там y черта на рогах,
Он воскликнул:
"Боже мой, если я еще живой,
Унеси меня на небеса".

Вышел месяц в черном фраке,
Острый как кинжал,
Вынул факел из кармана,
Обратился в зал.
Кромко как в трубу,
Объявил звезду,
Эстрады.

Опустилась ночь на сцену,
Тьма и пустота.
Из сплетых теней и плена,
Выплыла звезда,
Дивной красоты,
Бледная как смерть,
Поэта.

Перед ней мелькали взоры,
Словно шпоры метеоров,
Пыль планеты-девы в облаках.
Проливались чьи-то слезы,
Кровь текла, горели грезы,
Проносились годы и века.

И уже само собой,
За неведомой тропой,
Где-то там в укромных уголках,
Ей открылось: "Боже мой,
Если б я была живой,
Я пила бы сладкое вино".