Furimuita sono ushiro no (shoumen daare?)
Kurayami ni tsume o tatete [bad word] o hikisaita)

Amadare wa chi no shizuku to natte hoho o tsutai [bad word] Mou doko ni mo [bad word] basho ga nai nara

Kono yubi tomare watashi no yubi ni
Sono yubi goto tsurete tte [bad word] Higurashi ga naku akazu no mori e
Atomodori wa mou dekinai

Hitori-zutsu kesarete yuku (aoi honoo)
Kurayami no sono mukou ni (asa wa mou konai)

Kagami no naka de ugomeki [bad word] [bad word] musuu no te de
Saa dareka o koko e izanai nasai

Oni-san kochira te no [bad word] hou e
Donna ni nigete mo tsukamaete [bad word] Higurashi ga naku kemonomichi kara
Kikoete ita koe wa mou nai

Kono yubi tomare watashi no yubi ni
Sono yubi goto tsurete tte [bad word] Higurashi ga naku akazu no mori e
Atomodori wa mou dekinai

Oni-san kochira te no [bad word] hou e
Donna ni nigete mo tsukamaete [bad word] Higurashi ga naku kemonomichi kara
Kikoete ita koe wa mou nai

---

И оглянувшись назад, смотрю я (кто передо мной?)
Когти вонзила я в тьму и (в клочья ночь порвала)

Капли дождя, в кровь обратившись,
Упали на щеки мои.
И нет уже места того,
Куда я могла бы вернуться.

Так возьми же руки мои, ты почувствуй руки мои.
Схватят они тебя и уведут туда,
В тот запретный тёмный лес, где цикад услышишь ты плач,
И никогда уже не вернёшься назад.

И друг за другом люди исчезнут (блекнут как огоньки)
Только за гранью тьмы всемогущей (утро не придёт)

Так давай же, заведи ты сюда кого-нибудь тропами,
Которым нет числа.
Виденья-призраки, как будто магнитом манят к себе.

Так иди же, братец, ко мне, на хлопки в ладоши мои.
И ты не убежишь – спасенья больше нет.
Голос, что звучит в тишине, он, как звери, ищет пути,
Где цикад был слышен плач, но и его там уже нет.

Так возьми же руки мои, ты почувствуй руки мои.
Схватят они тебя и уведут туда,
В тот запретный тёмный лес, где цикад услышишь ты плач,
И никогда уже не вернёшься назад.

Так иди же, братец, ко мне, на хлопки в ладоши мои.
И ты не убежишь – спасенья больше нет.
Голос, что звучит в тишине, он, как звери, ищет пути,
Где цикад был слышен плач, но и его там уже нет.