Я сижу в сортире и читаю "Rolling Stone", 
Венечка на кухне разливает самогон, 
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон, 
Ее пора будить, но это будет моветон. 

Дождь идет второй день, 
Нужно спать, но спать - лень, 
Хочется курить, но не осталось папирос.... 
Я боюсь спать - наверно, я трус. 
Денег нет, зато есть пригородный блюз! 

Какая-то мадам звонит мне третий час, 
От нее меня тошнит, тошнит уже не в первый раз, 
Я говорю ей: "Ненавижу, не люблю и не хочу! ", 
- Я говорю, - "Меня здесь нет, я давно ушел к врачу"... 

Разбиваю телефон, 
Иду пить самогон... 
Хочется курить, но не осталось папирос... 
Я боюсь думать - наверно, я трус. 
Денег нет, зато есть пригородный блюз! 

Часы пробили ровно одиннадцать часов, 
Венечка взял сумку с тарой и без лишних слов 
Надел мой старый макинтош и тотчас был таков, 
Вера слезла с чердака, чтоб сварить нам плов. 

Двадцать лет - как бред, 
Двадцать бед - один ответ, 
Хочется курить, но не осталось папирос... 
Я боюсь жить - наверно, я трус. 
Денег нет, зато есть пригородный блюз!