Туманны Патриаршие пруды. 
Мир их теней загадочен и ломок, 
и голубые отраженья лодок 
видны на темной зелени воды. 
Белеют лица в сквере по углам. 
Сопя, ползет машина поливная, 
смывая пыль с асфальта и давая 
возможность отражения огням. 
Скользит велосипед мой в полумгле. 
Уж скоро два, а мне еще не спится, 
и прилипают листья к мокрым спицам, 
и холодеют руки на руле. 
Вот этот дом, который так знаком! 
Мне смотрят в душу пристально и долго 
на белом полукружье номер дома 
и лампочка под синим козырьком. 
Я спрыгиваю тихо у ворот. 
Здесь женщина живет - теперь уж с мужем 
и дочкою, но что-то ее мучит 
и что-то спать ей ночью не дает. 
И видится ей то же, что и мне: 
вечерний лес, больших теней смещенье, 
и ландышей неверное свеченье, 
взошедших из расщелины на пне, 
и дальнее страдание гармошек, 
и смех, и платье в беленький горошек, 
вновь смех и все другое, из чего 
у нас не получилось ничего... 
Она ко мне приходит иногда: 
«Я мимо шла. Я только на минуту»,- 
но мне в глаза не смотрит почему-то 
от странного какого-то стыда. 
И исчезают вновь ее следы... 
  
Вот эта повесть, ясная не очень. 
Она туманна, как осенней ночью 
туманны Патриаршие пруды.