Пустое сердце. Газовая плита.
Недопитый шкалик. Бутафорские предметы.
Отсутствие человека зашкаливает.
Я не ищу тебя, я не ищу себя, я никого не жду.
Просто спускаясь за персонажами, заблудился в аду.
Конец привязанной мной нитки обрывается в пустоте.
Как будто прорвав плотину, видения вторгаются в тело.
Нагромождение образов невозможно выкинуть из головы.
И столько бесполезного знания, что кажется все мертвы.
Говорить давно не с кем, но я привязан к понятию луны.
Воспоминанием об оазисе в стране бесконечной зимы.
За лживые картинки памяти и кажущиеся признаки хватаюсь,
Разливаю чай, чтобы пить его с призраками.
Двигаю, как фигурки.
Превращаю кошмар в мелодраму.
Населяю миры статистами.
Громлю их и строю заново.
Путешествую в них, куда нет страховки и минимум смысла.
Изобретаю Бога в пустоте между нулем и единицей.
Вся моя жизнь проносится мимо, как в окошко скорой.
Пока меня везут в карете, где нет шофера.
Ожидание укола, чтобы начать все сначала.
Или лишиться сознания и навсегда замолчать.
Доброе утро, четыре стены, стол, мобильник.
Как будто меня ожидает вечная жизнь в телефонной будке.
Делаю вдох и выдох.
Продолжаю набирать номер, не зная есть ли вообще адресат.
Или только мои монологи.
Нет ни ночи, ни дня, ни конца, ни начала.
Моя история- крик или просто ворчание.
Отношения с миром в завершающей стадии.
От апатии к кошмарам, и от кошмаров к апатии.
Нет ни ночи, ни дня, ни конца, ни начала.
Моя история- крик или просто ворчание.
Отношения с миром в завершающей стадии.
От апатии к кошмарам, и от кошмаров к апатии.
Черное солнце греет.
Но я растянутой лыбой щеки лежу на осколках себя самого.
Свожу дурные счеты.
Бесконечное сегодня.
И я в нем представляю, как кто-то возвращается к ней, а я назад во мрак.
Я умирал сто раз и каждая была несуразней другой.
Старый пират, закончивший на паперти с одной клюкой.
Кто меня вспомнит, знайте, что не было такого.
Только уловка разума.
Фраза [bad word] из протокола о мелком хулиганстве.
Просто случайно поссал в кустах.
Между ночью и днем застрял во снах, как [1?].
Постреди пикника женщины плавают под печальные песни.
И я собираю из них одну, но получается слово ВЕЧНОСТЬ.
Стук перчаток по мешку в зале, как бой часов напоминает,
Что каждый новый день братка его лицо так с моим одинакого.
И если кто-то из нас первым умрет,
Другой рассмеется и пропишет ему пенальти.
Как вы живете, кто смотрит ее каждый день, как кино?
Как держите ложку?
Не дрожит ли ваша рука за письмом?
Как ходите в бары, в магазин за бельем и в рамс за дерьмом?
как вы живете, кто видит ее каждый день, как мой сон?
Ее тонкие пальцы, как молнии сверкают перед глазами,
Когда падаю в обморок, обгаженный веществами.
Меня сшивают по кускам и выносят на каталке в лето.
Солнце слепит в глаза.
Слипается пробитое веко.
Нет ни ночи, ни дня, ни будущего, ни прошлого.
Раскачиваю этот состав, как пробитую лодку.
Режет мир надвое ржавая бритва горизонта.
Выходит за кадр и приближается к горлу.
Нет ни ночи, ни дня, ни будущего, ни прошлого.
Раскачиваю этот состав, как пробитую лодку.
Режет мир надвое ржавая бритва горизонта.
Выходит за кадр и приближается к горлу.

Михаил Енотов:
Моё сегодня по ночам пожирает завтра.
Я встаю в полдень, чтобы начать спуск вместе с солнцем на запад.
В темные времена поэт может быть только проклятым.
А у меня ни грехов, ни подвигов.
Один только стыд.
Стыдно, что не сложил кости в русской весне.
Россия летит к чертям и я хочу с ней.
Или может она летит туда за мной следом?
Уже не важно.
Небо рушится льдинами посреди лета.
Лето 2017.
Семь лет спустя новая серия той же апокалиптической комедии.
Только у героя прибавилось седых волос и прочитанных книг.
А смех за кадром стал громче.
Теперь ясно, кто режиссер моей жизни.
Я так долго менял одежды, себя искал.
А подлинный я- тот, кто плачет на полу и зовет Христа.
Если увидите меня в другом состоянии, знайте,
что это не я, а мой брат-близнец.
Мы сами друг друга путаем, как борьба нанайских мальчиков.
Печальная буффонада.
Поэтому я распинаю Бога, а потом распинайте рядом.
Кричит "или-или", ломасовых фонит.
Во царствие твоем меня помяни.

Припев: [x2]
Ни ночи, ни дня, ни рая, ни ада.
Мертвые пусть лежат.
А жизнь - это падать, вставать и падать,
Потом снова вставать и так до конца.
Важна не линия, а точка, в которой она оборвется.