Знаешь, я так боюсь, 
Что мы просто больше не встретимся. 
Вытру с лица солёную грусть и притворюсь, 
Что мне просто так весело. 
Знаешь, я так боюсь, 
Что наши руки просто расцепятся. 
Знаешь, я так боюсь, 
Что мы изменимся, но по отдельности. 

припев 

Я никогда, никогда, не скажу тебе, 
Как же я боюсь. 
Как же я боюсь каждой рваною раной, 
Бегу быстрее и живее становлюсь. 
Ведь страшней всего для меня, как ни странно, 
В двух океанах ясных глаз твоих тонуть. 
Как же я боюсь. 

Страшно, если Родина-мать пьяной мачехой лает с обочины. 
Палкой машет тюрьма, быть душе искалеченной дочерна. 
Что мы будем делать, когда 
Нам Фемида подбросит наркотики? 
Нас так просто ломать, 
Мы послушные хрупкие винтики. 

Я никогда, никогда не скажу тебе, 
Как же я боюсь. 
Как же я боюсь каждой рваною раной, 
Бегу быстрее и живее становлюсь. 
Ведь страшней всего для меня, как ни странно, 
В двух океанах ясных глаз твоих тонуть. 
Как же я боюсь. 

Страшно осознавать, 
Что мы так ничего и не видели. 
Песни – просто слова, самообман, 
Фантазии, вымыслы. 
Страшно, что настанет тот день, 
Когда умрут наши родители. 
Это сводит с ума, а ведь, по правде, мы так и не выросли. 

Припев 

Я никогда, никогда не скажу тебе, 
Как же я боюсь. 
Как же я боюсь каждой рваною раной, 
Бегу быстрее и живее становлюсь. 
Ведь страшней всего для меня, как ни странно, 
В двух океанах ясных глаз твоих тонуть. 
Как же я боюсь.