Помню рыжую осень у моря.
У подножия диких вершин
Познакомился я с Ханумою,
И покоя себя лишил.

Осень стелет в ущельях туман,
Ханума ты моя, Ханума.
Боже мой, я схожу с ума.
Полюбил я тебя, Ханума.
Ты - мой опиумный дурман,
Я с тобой без вина пьян.
Свет ты мой и моя тьма,
Ханума ты моя, Ханума.

Мы встречались с тобой на закате,
Целовались за камнями.
Я дарил тебе лучшие платья.
Осыпал твои персты перстнями.

А потом, когда сошел туман,
Ты ко мне приходила сама.
Убегала из дома в ночь
От своих отца-матери прочь.

Осень стелет в ущельях туман,
Источник [bad word] 
Ханума ты моя, Ханума.
Боже мой, я схожу с ума.
Полюбил я тебя, Ханума.
Ты - мой опиумный дурман,
Я с тобой без вина пьян.
Свет ты мой и моя тьма,
Ханума ты моя, Ханума.

И вот однажды, - о небо мое!, -
Я с другим увидал ее, -
Он ласкал ее, обнимал,
Посадил на коня и пропал.

Я рыдал, как дитя, во тьме
По любимой моей Хануме.
И понял я под покровом тьмы:
Не видать мне моей Ханумы!

Осень стелет в ущельях туман.
Ханума ты моя, Ханума.
Боже мой, я схожу с ума.
Полюбил я тебя, Ханума.
Ты мой опиум, ты дурман,
Я с тобой без вина пьян.
Свет ты мой и моя тьма,
Ханума - не моя Ханума!