У нас тут город засыпан сугробами,
Такая вот осень: поймает грусть и не спросит.
И в двадцать пять пацаны с проседью.
На суете все, зима кидает об оземь,
Вдоль тракта железные кони в кюветах,
Он в повороте на газ, звёзды на льду посмертно.
И сколько молодых выскребают с салонов?
Сколько рискует по синьке, так и не дожив до диплома?
Тепло от коньяка вряд ли заменит солнце,
Да хоть вагон целый — стакан всегда разобьётся.
Посуда бьётся на счастье. Так не считает начальство
И те, кого в ночи розочкой расслоит на части.
Мой мир — печальный стих,
Я не в отчаянии, ведь если что — мама простит.
Внутренний голос заперт, как в стенах Бастилии.
Они взрослели с ним, другие из-за него уходили.
Всё так же. Возможно, даже более шатко.
Так же вдоль тракта больше букетов, чем дорожных знаков.
Нам не положено знать, где припорошен асфальт,
На нас нассали власти, но мы их станем кромсать.
Коньяк и мрамор. Салют, братик! Узнал меня?
Я тот же пацан, только не те времена уже.
Я так же коротко стрижен, я так же в ту же влюблён,
Давно живу не там, но мой отец — родной район.

А с неба падает снег,
И кто-то рад этой осенней зиме.
В наших дворах не найти уже детства друзей.
Это знак или просто пора повзрослеть.
х2

А с неба падает снег,
И кто-то рад, сука, этой осенней зиме!
В наших дворах не найти уже детства друзей.
Это знак или просто пора повзрослеть.
х2