Огромной нежности прекрасная страна
в канун раздоров, мятежей и мора
лежит, и слушает, и шепчет имена
пятнадцати столиц, как имена укора.

Прощай, империя. Я выучусь стареть.
Мне хватит кривизны московского ампира.
Но как же я любил твоих оркестров медь!
Как называл тебя: «Моя шестая мира!»

Имперской нежностью мне стискивает грудь - 
Я тоже по земле ходил державным шагом. 
Ах, этот шёлковый, бухарский этот путь, 
И ветер Юрмалы с напругом и оттягом!

Прощай, империя. Я выучусь стареть.
Мне хватит кривизны московского ампира.
Но как же я любил твоих оркестров медь!
Как называл тебя: «Моя шестая мира!»

Я малой малостью на свете не владел, 
Но жалко общности… Земли всегда хватало. 
Переточилась нить и близится предел 
Единству языка и рыхлого металла.

Прощай, империя. Я выучусь стареть.
Мне хватит кривизны московского ампира.
Но как же я любил твоих оркестров медь!
Как называл тебя: «Моя шестая мира!»