Мотор подъехал - чужеземный, фиолетовый - я марку бы назвал,
        да забываю постоянно.
В него шатенка голенастая уселась, дверью хлопнула - и всё, и всё,
        и только брызги из-под колеса...
Странно! Вы как хотите, мне странно!
Ведь я почти уже любил её за некоторый пафос очертаний, так сказать,
        и вообще за выражение лица.

(Когда знакомишься на улице, тирады о погоде не проходят,
        устарели как идея.
Предпочитаю для начала выразительный какой-нибудь вопрос
        философического свойства, например:
«Где я? Скажите, девушка, где я?»
На многих действует. А этой хоть бы что. Не удивилась, как не удивился бы
        реаниматор или милиционер.)

Нет, я не жалуюсь, я в принципе привык бы и к тому, что мир бывает
        невнимательным и чёрствым,
что благородным образцам он соответствует не шибко или требованьям высшим
        отвечает не вполне.
Чёрт с ним! Не отвечает, и чёрт с ним!
Но почему в таком количестве, во всяком переулке, изначально,
        бесконечно - и как раз по отношению ко мне?

Ещё я мальчиком всё думал: заведу себе зверька, а то их вона
        сколько скачет по полям-то!
Возьму в товарищи разумного жирафа, муравьеда или просто кенгуру,
        я даже имя подыскал:
Лямбда! Я назову его Лямбда!
...Так думал я, но детство кончилось, а бедный муравьед и по сегодня
        остаётся не востребован и скачет, где скакал...

А незнакомка номер два уже тем временем взошла на тротуар,
        фосфоресцируя и рдея.
Весьма мила, не хуже первой, даже лучше, то есть даже лучше всех -
        и очень кстати: я ведь тоже не любой.
Где я? Девушка, девушка! Где я?
Не к вам, не к вам ли я теперь уже совсем почти испытываю что-то,
        что по некоторым признакам похоже на любовь?..

1994