Однажды, когда сяду в самолёт,
Какой-нибудь прибалт отколет "штуку":
Он в самолёт протащит пулемёт,
А, может, воронёную базуку.
Вцепившись пальцем в спусковой крючок.
На лётный персонал направит дуло,
И скажет: "Поворачивай, сучок!" -
И многих хватит недержанье стула.
Конечно, это сильно потрясло,
Но хорошо,что всех не пронесло.

И вот минуем базы ПВО,ОВИР,таможню,
Как всё это мило.
Выходит так, что наше "статус кво",-
Лететь туда, куда летит громила.
Он просипит: "Мы все летим в Париж",-
Не все, должно быть, у бедняги дома.
А, впрочем, ведь на всех не угодишь.
Известно: против лома - нет приёма.
Когда базука ходит перед носом -
Не стоит любопытствовать с вопросом.

Ну, что ж, в Париж... Да лишь бы не в Бейрут
Или ещё куда-нибудь к арабам:
Там [bad word] жуткие живут,
И нет от них прохода нашим бабам.
Куда ни плюнь, то с бомбою в руке,
То с прыгающей миной в хурджине.
Пусть - "химия", но в Вышнем Волочке,
Чем день в Ливане или Палестине.
Там курят много сладкой анаши
И бродят по дорогам дервиши.

И я пройдусь бульваром Монпарнас,
И цыкну зубом с Эйфелевой вышки.
Я не любитель слишком громких фраз,
Но с детства не привык к таким излишкам.
Так сладок плод - запретный издавна.
А мир иной - загадочней и странней.
...Бывает, и родимая жена
В чужом сарае краше и желанней.
Ну может, я чуть-чуть перехватил,
Простите, что неловко пошутил.

Я не люблю границ и рубежей.
От них пока свободны только птицы,
И лица из проверенных мужей,
И все дипломатические лица.
Но пусть прекрасна родина Дюма,
А мне претят и лозунги, и бирки.
Я возвращусь, поскольку Колыма на свете есть.
...И Яна с Индигиркой.
Мне это померещилось во сне,
Но всё реально выглядит вполне.