Я знал одного человека - он спёкся,
упав на бетонный бордюр головою.
Мы в детстве ходили с ним в секцию бокса,
а после с ним что-то случилось такое:

Он голову выбрил, и чёрные джинсы
закатывал выше ботинок армейских.
И прут арматуры под курткой - как принцип.
И как аргумент, самый жёсткий и веский.

Он в целое верил, ломая на части
всё то, что казалось мутнее и меньше.
Когда его мама спросила: "Зачем же?!",
он ей отвечал, мол: "Для счастья,

Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я, я-я-я."

Я знал одного молодого поэта -
Он рано женился, влюбившись поспешно
И жизнь его, яркое крымское лето,
С женой стало адом - да! - адом кромешным.

Он вышел из дома, как будто за пивом,
и долго бежал, что есть силы, есть силы.
И может быть он поступил некрасиво,
поскольку жена его очень любила.

Он мчался на транспорте всяческой масти
к китайской границе, к посёлку Чоучэнджи,
Стрелявший в него пограничник "Зачем же?"
спросил. Он ответил: "Для счастья,

Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я, я-я-я."

Подачками белого неба питаясь,
отрыгивать строчки, пуская по вене,
по вене пуская не белую гадость,
а белую правду - хотя бы мгновенье.

И отходняками немыслимо злиться,
не видя церквей и не зная причастья.
Зачем же с утра захотелось молиться?
Быть может от страха? Скорее для счастья,
Для счастья...

Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я.
Для счастья, я-я-я, я-я-я.