Человек привыкает к запахам, 
к свету, режущему глаза,
к переходу на молнии с запонок, 
к переезду с востока на запад и
к переводу часов назад. 
Человек привыкает сам.

Пережив пару дней адаптации,
он уже, как рыба в воде, 
начинает нормально питаться и
высыпаться под песни с танцами,
как бы сильно сосед не гудел.
Принимает легко свой удел.

Человек привыкает к холоду
и к потрескавшимся губам,
к городскому вечному ору, да
к озлобленности без повода.
К пятнам крови на ткани рубах.
Понимает, что жизнь груба.

Человек привыкает к хорошему,
а к плохому еще скорей,
забывает, что было брошено, 
даже то, что любил до дрожи. Он
в самых страшных огней игре
знает способы не сгореть.

И к любому привыкший, в сущности,
Принимающий всё и вся:
от войны до навозной кучицы. 
Человек никак не научится 
принимать самого себя...

Оттого и толпа озлобленна, 
потому и сосед не мил.
И ругается, машет оглоблями
поминает недобрым словом он
неуютный и необустроенный, 
невозлюбленный
этот мир.