никого в списке, мама
одни пропуски
никакой речи, мама
кроме горечи
из-под ботинок зияют пропасти
из-под ладоней уходят поручни

вот как шелестит моя тишина, как гюрза, вползая
вырастает, инеем намерзая
нервная и чуткая, как борзая
многоглазая
вся от дыма сизая, будто газовая
это только казалось, что всё звучит из тебя, ни к чему тебя не обязывая
а теперь твоя музыка – это язва,
что грызёт твое горло розовое,
ты стоишь, только рот беспомощно разевая
тишина сгущается грозовая

никакой речи, мама, кроме горечи
чья это ночь навстречу,
город чей
что ж тебе нигде не поётся,
только ропщется
только тишина над тобой смеется,
как дрессировщица

музыка свивалась над головой у тебя как смерч, она
была вечная
и звучала с утра до вечера
к людям льнула, доверчивая
вся просвечивала
радуги над городом поднимала
круги вычерчивала
никакого толка в ней
кроме силы тока в ней
только в ней
ты глядел счастливей,
дышал ровней
не оставила ни намёка, ни звука, ни знака
сдёрнули с языка
погасили свет в тебе
кончилась
музыка

ни одной ноты, мама
ну, чего ещё
никакой речи, мама
кроме горечи
тишина подъезжает, сигналит воюще
вяжет ручки да и пускает с горочки

«ладно, - говоришь ты себе, - кошелёк, чемодан, вокзал
я и не такое видал, я из худшего вылезал
бог меня наказал
меня предал мой полный зал
но я все доказал
я все уже доказал»

знаю, знаю, дружище, куда ты катишься
повседневность резко теряет в качестве
жизнь была подруга, стала заказчица
все истории всемогущества так заканчиваются
по стаканчику
и сквозь столики пробираться к роялю, идти-раскачиваться
делать нечего,
обесточенный
варишь хрючево
ищешь торчево
ставишь подписи неразборчиво
деньги скомканы, кровь испорчена
даже барменша морду скорчила

«как же ты меня бросила, музыка дорогая
шарю по карманам, как идиот, и ящики выдвигаю
все пытаюсь напеть тебя, мыщцу каждую напрягая,
но выходит другая
жуткая и другая

знала бы ты, музыка, как в ночи тишина сидит по углам
и глядит, проклятая,
не мигая»