В три погибели сугробом на порог упаду.
Рваной неделей из под пятницы душа.
А девка двухгрошевая нагишом да на виду.
Да не гляди так ласково-то, - нету ни гроша.

Ласки позатасканной да тоски лоскут,
расстилай голодному на постель холодную.
На протертой шее отпусти хомут, -
ишь торчат ключицы костью благородною.

Как пахал да сеял словом необтесанным.
Как скакали палками всходы по затылкам.
Откликались камушки на вопросы косые.
Разгорались пламенем щепки да опилки.

А как грело полыхало да душа оттаяла.
А как раны рваные все золой замазывал.
А как ранней проседи мудрости раскраивал.
Шил рубаху молодцу расшивал да сказывал.

Чтобы круче кровью вышел добрый молодец.
Чтоб густел на устах к правнукам от прадеда.
Уж такого-то не взять ни огнем ни голодом, - 
разойдется по устам правдой неукраденной.

На дорогу хлеб да соль да на руси с цыганами.
Посулило мне дождем утро зорька ясная.

А ты прижмись, прижмись покрепче,
прожженое ко рваному
Тепло ли тебе девица?
Тепло ли тебе, красная?

Я твой сын, я твой жених, я твой брат да погляди ж, - 
как печуга в клетке бьется, рвется из груди
свежим словом, теплым комом растопить толпу.

Да что-то нынче день горячий,
только волю не упрячешь.
Как на воле-то без боли
от живого отрывать?

Время жмет да мочи мало.
Эх, сейчас бы как бывало
На последок разве ж мало,
бабу враз расцеловать?

Да где уж там до молодухи,
хоть бы бабки повитухи,
хоть могильщику отпеть.

За добром добро не станет,
коли ждать - толпа устанет.
Разбирайте по карманам.
Загудите балаганом.
Все задаром с перегаром,
черным зубом, мокрым кашлем.
Дорогим шырну товаром, - 
разгребайте ваши башли.

Разносите по дорогам,
по дворам да по острогам.
Рассыпайте по подворкам,
да по горьким поговоркам,
по отцовской матерщине,
да по дедовой помине,
по молитве о солдатах,
по рукам по материнским.
Всю сполна несите плату.

Да как-будто полегчало,
нарывало да прорвало

Глянь, бежит по свежей пашне
босоногий мой в рубашке....