Бежала кровь по венам, словно скорый поезд. 
Едва заметные морщинки выдавали возраст. 
Глаза изучали жадно витрины и книги, 
А шея поцелуи помнила мужчин безликих. 
Пальцы брали деньги, чтобы пойти в салоны, 
Волосы который раз меняли цвет и форму. 
Уши терпели золото в очередной ране, 
А кожа отдыхала в ароматной ванне. 
Который раз из декольте смотрела грудь. 
Язык между тем хотел просто отдохнуть 
От разговоров, ссор, перемывания костей. 
Мозг из модных журналов ждал новостей. 
Пока губы жадно ели дорогую помаду, 
А ноги в сети ловили чужие чьи-то взгляды. 
Части тела своей красотой гордились, 
Но в один майский день все они остановились. 

Собственного тела вес поднимает пресс, 
Щека едва терпела бритву, утренний процесс. 
Вчерашний хмель бил в затылок больно, 
А желудок просто кричал: "С меня довольно! 
Что же это? С зимы до лета. Мне надо к доктору", - 
Пока глаза готовились к очередному повтору. 
Тот же двор, тот же путь, тот же разговор. 
Снова дом, работа, дом. "Время - настоящий вор", - 
Думали, расстраиваясь волосы, 
На висках превращаясь в седины белые полосы. 
Вены, как тросы, узорами под кожей. 
И только руки в этом теле верили, что всё возможно. 
Играли в автоматы, трогали доступных женщин, 
Ломались, раньше - в драках, сейчас - немного легче. 
Мужские части тела собой гордились, 
Но в один майский день и они остановились. 

Не знаю, может быть по венам ядом, 
Может быть утечка газа оказалась где-то рядом. 
В спортзале отказало сердце, перестало биться. 
Не довезли до больницы, хотя всего-то тридцать. 
Мог в лёгкие легко проникнуть вирус, 
Или нервы сдали. Просто жизнь такая получилась. 
Свои же руки пишут красным по белому. 
Это последнее, что они успеют сделать 
Частям тела, хотя целы и здоровы, 
Но, почему-то, это происходит снова-снова. 
Люди уходят и не всегда на поле боя, 
В толпе метро уходят, наедине с собою. 
Уходят в скорых, тюрьмах под надзором, 
Уходят по геройски или несмываемым позором. 
Длинным коридором летят в сторону света. 
В конце зимы это или в начале лета. 
Уходят в сентябре, июле, середине мая. 
Жизнь скоротечна, как эти стихи, парень. 
Как этот бит шпарит, стремятся ноты-годы. 
Мы все хозяева судьбы, хозяева природы, 
Хозяева тех денег, что нами не потрачены, 
Хозяева каких-то тряпок, от какого-то Версаче, 
Хозяева машин и дачи, даже судеб, 
И каждый почему-то знает, что с ним завтра будет. 
Пока не кончатся страницы нашей книги, 
Повесть дочитана, становится так тихо. 
Тихо-тихо. Глаза не смотрят на витрины, 
Не беспокоит сердце и редкие седины, 
Когда свои части тела кто-то покидает. 
Надеюсь, кроме них у тебя есть, что оставить.