"Страсть в яростной увертюре"
Ночь началась с концертов путешествующих духов
Причины глубочайших чувств кланяющегося жреца, похожего на скелет
Играющего музыку алегретто камеры пыток
Дирижирующего агонией отбитой в крещендо
Возопит лишенная кожи тьма, своими охрипшими симфониями 
Надев посмертную маску как луна, которой пришлось поднять свои сны
И нахмурится на извилистой лестнице вниз
Там, где блуждали Грубые
Надсмехаясь над своей больной, слабой жертвой
Она плавно двигалась в своем свадебном платье
Как же заснуть Непорочным
Страсть в яростной увертюре
Излучение призрачного безумия
Графиня заметила в саване, девушек лишенных будущих обетов
Которые скоро повенчаются в белой, покрытой инеем земле
Сгорающей как клеймо на лице Господа
Тоскующий Серафим взял ее за руку, связанную
Густо алое освистало кошачьи плети, на капризе враждебности
Пока она приходила в состояние исступления, беспечного блаженства
Дальше сдирая кожу песнями самоуничтожения
Как же оплакать Непорочных
Страстью в яростной увертюре
В нарастающем вое погреба помятых роз
Собранной воедино крови, и разломанных кукол
Тень от факела в ожившем театре
С отражением украденных ею криков жизней
Время убивать
Она нанесла удар по часам мертвецов, под своим контролем
Таким образом войдя в менопаузу, своего времени вырубания влагалищ
Начав бить в колокол
Тринадцать колоколов древней мелодии
Я изгоняю духов погребальной песней
Которая наполняет пустоту тембральной болью
Чтобы исполнить мое сексуальное побуждение
Вопящие страхи пришли из мрачной стороны
Преследуя безгубые рты – фугой скрытой, обличительной речи
Бархатные, их голоса во сне положили ее в гроб
Опозоренную и умиротворенную
Как беременные небеса перед надоедливым громом
Когда сильные ветры настроили отхлестанные деревья
Установилась ее жестокая природа
Она снова будет сопровождаться мольбами, тех кого она любила в агонии
Так, если бы это было впервые каждую ночь
На которой она вырезала свое клеймо
В теле жизни.