На западном берегу небесного океана тихо гаснет усталое солнце. Тяжелые лиловые сумерки окутывают пыльные города. Воздух становится густым и кажется липнет к упругой коже цвета мокконы. Медленно, неторопливо, как смола по стволу, вливается похоть в утомленные тела. Жарко... И душно, как сонным вечером перед ливнем. Темно и сыро.
Огонь, точно лезвие, взрежет глаза. Не надо огня! Проводником в ночи - твое желание. То, что свернулось змеёй в низу живота и не дает тебе покоя. И гонит сон, еще недавно ожидаемый. Закрой все двери, разденься и ляг на холодный пол. Жажда терзает сухие губы. Повтори своё имя, и трещинка на нижней губе подарит боль оголенным нервам. Так ненадолго. И так сладко! Жадно вдохни аромат горячего тела. Жилы свернулись в узел и ноют, и ждут движения, чтобы разорваться!
Запрокинь голову так, чтобы артерия вызывающе пульсировала. Вязко по синим рекам вен ползет густая кровь. Пусть миллионы раз, переливаясь перламутром, выступает холодный пот. Не торопись! Падение в темную бездну бесконечно. Страх и похоть окрыляют тебя. Падай, закрыв глаза и забыв о прошлом! Черные крылья - не меньше крылья, чем белые. Сдавленный крик саднит пронзенное желанием горло. Тело, точно натянутая тетива античного лука. Туманные образы манят и колючим шепотом скребут по коже, и терзают сознание, и зовут, и хотят тебя.
Тихо, как ночь вливается в щель, как галактики спешат навстречу друг другу, как усталый бог роняет руки и засыпает под шум метеоритного дождя, в тебя войдет вожделение. Ты чувствуешь тяжесть его. Ты - разгоряченная, не знающая покоя плоть. Избавление... Стон...
Бешеный ритм пульсирует в голове, ты весь - продолжение этого ритма. Не останавливайся, ты сам не сумеешь! Шепот... Шепот... Шепот обволакивает тебя со всех сторон. Тело бьется в неведомом танце. В нем отражается голос тимбагов. Все громче и громче! Ртутным зерном меж лопаток скользит холод при движении. И, словно столкновение миров в бесконечном пространстве, - избавление от тебя. От тебя. Взрыв!
Обессиленное тело, разметавшееся на полу, содрогнется в такт первому крику мулы, встречающему новорожденное солнце. И только сухие губы неслышно сплетаются в заклинание, как шелест бесплотного ветра: "Eloi Eloi Lama Sabachthani..."
Ответ терпкой горечью на губах: "Грех".