Всё куда-то рвался, дерзал, метался,
не укрощался, а укрощал.
Долгие годы желал свободы
и упрощал себя, упрощал.
А куда же проще? Кошелёчек тощий,
барабан дырявый, висок седой.
Не покрыт славой - левой-левой-правой -
капитан бравый, но отставной.

А она была готова
за мной хоть на край света,
за мной хоть на край света,
без лёгкого пути.
Да вот - мешала эта,
ах, круглая планета,
где края света нету
и некуда идти.

Я ль не говорил ей: не жди, Мария!
Я ли не просил её: позабудь!
А она смеялась, а ночь не кончалась.
И вечно оставалось что-нибудь...
Нет, я не сильный, нет, я не храбрый,
нет, я не добрый, я очень злой.
Не покрыт славой - левой-левой-правой -
капитан бравый, но отставной.

А она была готова
за мной хоть на край света,
за мной хоть на край света,
без лёгкого пути.
Да вот - мешала эта,
ах, круглая планета,
где края света нету
и некуда идти.

Всё чего-то правил, по местам ставил,
воспевал, славил, носил шинель.
Бунт не возглавил, лёд не расплавил,
назвал сына Павел, а дочь - Нинель.
Эх, пилось бы, елось! И зачем мне смелость?
А мундир с медалями - в нафталин.
Вовремя в дом влезть - вот моя доблесть.
Клином клин, братцы, клином клин...

Скучная повесть, тщедушная совесть,
а что дальше - Бог весть, конец какой!
Не покрыт славой - левой-левой-правой -
капитан бравый, но отставной.

1982