Арсений Морозов
Padla Bear Outfit, вокал, гитара:
«Когда мне первый раз дали послушать кассету «Мумий Тролля» — это была «Икра», — я, с одной стороны, подумал, что Лагутенко — девочка, а с другой, у меня было чувство какого-то извращения: никогда до того не слышал, чтобы русская группа играла так тяжело. От текстов, от того, как они поются, мне было не по себе. «Сайонару Диска» мы выбрали потому, что у нее есть нормальный рифф, какой-то такой лейтмотив — кажется, что она менее всего «мумий-тролльная», меньше других отдает этим русским роком 90-х. Сначала я пытался сделать какие-то электронные версии, получалось неудачно, почти отказался от этой затеи; а потом мы спонтанно сыграли и спели «Сайонару Диска» на нашей точке — и оказалось, что звучит это, будто какая-то японская металлическая группа выступает. И мы решили, что оставим в тексте только японский. Правда, в итоге выяснилось, что это по-итальянски — но играли мы так, будто это по-японски. А что касается клипа — мы решили, что будет честнее просто дать видео с концерта, потому что именно живьем нам и нравится больше всего это играть. В конце концов, мы и на свои-то песни клип снять толком не можем — не то что на кавер».
Константин Самоловов
Padla Bear Outfit, барабаны: «Я недавно переслушивал «Морскую» и «Икру» — те два альбома «МТ», которые я всегда знал и любил, и почему-то прежнего трепета они у меня не вызвали. Видимо, эти песни и правда были важны в свое время — у нас и сейчас толком нет поп-культуры, а тогда ее не было совсем, и «Мумий Тролль» выделялся очень сильно и по подаче, и по харизме. В тот момент очень многие пытались приспособить брит-поп на русский лад — «Мультfильмы», «Бегемот», десятки групп, но у всех получалось как-то местечково. А «Мумий Тролль», может, и не пытались — но у них получилось ближе всех, и потому они всех перепрыгнули. В каком-то условном смысле Лагутенко для 90-х был тем же, чем Цой для 80-х. Потому что ведь на самом деле сделать, как западный артист, сложнее, чем играть русский рок. И вот как «Кино» очень хорошо разбирались в контексте, понимали, что делают, так и «Мумий Тролль», и это и сейчас чувствуется — хотя то, что с группой происходило в нулевых, мне уже не очень интересно, все это постепенно перетекло в какую-то эстраду. У нас же до сих пор почему-то принято закрываться, даже гордиться этим русским роком, но, по-моему, это неправильно — контекст один на всех, одно на всех общее поле, и невозможно отрывать себя от него, самоизолироваться на одном участке. А что касается кавера — мы действительно сыграли его на точке живьем почти случайно, даже не кавер, а просто рифф, поверх которого Арсений стал выкрикивать эти слова — японские, как мы думали, а оказалось — итальянские. И так и записали. Нам не хотелось просто спеть чужую песню — интереснее было взять кусок чужой музыки и сделать свою. Так и получилось — такой настоящий постмодернизм.».