Лу, дорогая, и я постигаю, не думай, всё наше то-сё,
И если ты выйдешь из кожи, мы будем как есть похожи,
Ведь я держусь, как и ты, и земля как-то к небу несёт,
А в прочем всяком ты – та же и я – тоже.

Вот ты говоришь память, швыряешь в плей-лист nostalgie
И, мало помня картину, вяжешь сюжет кракелюрам.
Я эксгумировал свой почтовый, накликал ноябрь души,
Теперь сижу, как больной, холодно и микстуро.
Всё прочее – литература, Лу, так поди-попляши.

Теперь сижу, как большой, – под ноль в нулевой ничьей,
Вычеркнутый и чёрный, – как тень, донельзя, до нет.
И мы банкроты ночей, но будет казнён казначей,
И тает луны на нёбе отравленный леденец,

И ты во мне хлюпаешь дверью, так и не вернув ключей..
......................................................
Такое другое кино. Конец фильма. Конец.