Le couchant dardait ses rayons suprêmes
Et le vent berçait les nénuphars blêmes;
Les grands nénuphars entre les roseaux
Tristement luisaient sur les calmes eaux.
Moi j'errais tout seul, promenant ma plaie
Au long de l'étang, parmi la saulaie
Où la [bad word] vague evoquait un grand
Fantôme laiteux se désespérant
Et pleurant avec la voix des sarcelles
Qui se rappelaient en battant des ailes
Parmi la saulaie ou j'errais tout seul.
Promenant ma plaie; et l'épais linceul
Des ténèbres vint noyer les suprêmes
Rayons du couchant dans ces ondes blêmes
Et les nénuphars, parmi les roseaux,
Les grands nénuphars sur les calmes eaux.

Струил закат последний свой багрянец. 
Еще белел кувшинок грустных глянец, 
качавшихся меж лезвий тростника 
под колыбельный лепет ветерка. 
Я шел, печаль свою сопровождая. 
Над озером, средь ив плакучих тая, 
вставал туман, как призрак самого отчаянья. 
И жалобой его казались диких уток пересвисты, 
друг друга звавших над травой росистой. 

Так между ив я шел, свою печаль сопровождая. 
Сумрака вуаль последний затуманила багрянец 
заката и укрыла бледный глянец 
кувшинок в обрамлении тростника, 
качавшихся под лепет ветерка... 
... Я шел, печаль свою сопровождая. 
Над озером, средь ив плакучих тая, 
Вставал туман...