Не сади дерево, 
не строй дом, 
не расти сына,
если ты не понял смысла жизни, 
свободного парения своей внутренней птицы, 
обречённой навечно скрываться в дремучем лесу, 
среди диковинных избушек 
и одичавших 
сыновей...

Крылья тянутся к палящему солнцу
голой медью,
да поклоняются сады ветру
слепою ветвью.
И под ногами пузырями победы
да пораженья,
да оголенные до смерти нервы
без сожаленья.
Но рано или поздно,
все здесь обрывается...

Извечной жертвой
ради продолженья смерти.
Да млечной бездной
ради вдохновения будущей смены
с песней звонкой,
усыпляющей на самом деле
ложной верой,
чтобы хоть в пути нам было веселее
да занятнее...
Чтобы было веселее
да занятнее.

Эх, во саду ли в огороде ли розы
как прогнозы мира.
А рукам-городам не дает все покоя
блуда скверная причина.
То - стекла, чтобы хуже видеть,
то - стены, чтобы лучше слышать,
то - двери, чтобы так и прыгать
вперед да назад...
И во мне собираются все грозы,

Все слезы мира. 
Во мне распускаются Все 
розы мира. 
Во мне собираются Все 
грозы мира. 
Во мне спасаются Все 
слезы мира. 
И во мне распускаются все-все розы мира!
Все розы мира!

А боги тянутся к живому сердцу
столетней сетью.
Да разлетаются души по ветру
безмолвной вестью.
Но ведь там, где кончаемся мы,
Мир задыхается 
вечной жизнью.
Мир задыхается!
Но рано или поздно радуга два мира свяжет...

Извечной целью 
окровавленного света,
да с вечной песнью 
без вопроса, без ответа.
С этой крайнею мерою 
ради истинного Бога,
в путь с чистой совестью, 
оживая в отчем доме!
Оживая в отчем доме!

И в тебе собираются все грозы...

Все слезы мира. 
Да в тебе распускаются все 
розы мира. 
В тебе спасаются все пусть
слезы мира. 
Да в тебе собираются пусть все грозы-розы-слезы мира.
Все розы-грозы-слезы мира!