Стой, мой верный, бурный конь...
У крыльца чужого 
И земли сырой не тронь
Сребряной подковой.

Я, как тень, проникну в дом,
Ложе их открою,
Усыплю их вечным сном,
Смертью успокою.

Вот тогда неси меня
На утес высокий
И с утеса и с себя
Брось в Хенил глубокий.

Хенил шумит и жертвы ждет,
Но дева горя не гадает
И мавра юного лобзает
И мавру юному поет:

"Брось, мой друг, слова,
к чему клятвы, обещанья?
С жарких уст твоих люблю 
Пить одни лобзанья.

О, зачем всю жизнь мою,
Милый, не могу я,
Сжать в лобзания струю,
В пламя поцелуя!"

Сбылось! Три кедра над могилой
Бросают тень на три луны,
Три разноцветные чалмы
Качает ветр уныло.

Кругом равнина грустно спит,
Лишь в свежий дерн могилы новой,
Конь андалузский, конь стучит
Серебряной подковой.