Владимир Ланцберг

Это моя лодочка,
мартовская вода.
Сяду в свою лодочку
и поплыву туда,
где за стволами черными
брезжит туманный свет,
где и заснет челн мой:
дальше пути нет.

Нет,
все-таки есть один – 
с птицей, что на груди,
что на моей груди
зимовала, –
вверх!
Видишь, плывет река
паром под облака,
будто бы ей земли
мало... 

Это моя дудочка,
мартовский звук глухой.
Снимет опять дудочка
боль мою, как рукой.
Снова порядок вроде
здесь, на кораблике, –
и улетит мелодия
в лето, к другой реке.

Там
солнце над головой.
Носятся над травой
звонкие голоса
человечков.
К ним
дудочки звук слетит.
Это конец пути.
Эхо его уйдет
в вечность... 

На ранней проталине вешней
в неровной предутренней тьме
проснись, сумасшедший подснежник,
и встань, и звони по зиме.
Ты первый – и как бы некстати.
Ты странен – и, значит, один.
Держись, мой случайный солдатик,
твой полдень пока впереди...

Это моя комната.
Белый туман – стена.
Ночью любой темной
рамка на ней видна.
Дремлет моя лодочка
в рамочке на стене.
В полночь, моя лодочка,
ты подплывешь ко мне...

4 – 6.03.2004