The HOURS off SADNESS

 
 [bad word] the golden light of the dog-day afternoon,

waiting for the sacred hour,

when [bad word] to my room.

He brings me flowers beautiful,

he's been doing that for years,

and photograhic memories, trophies of his victories:

Vouchers of conquests, boldly flagged, 

streaming high on masts of battle-ships, 

sailing on the troubled seas... –

waters of dull aquaintances.

 

Spread out on the blackness here

of this shroud-like tablecloth crocheted, 

glossy evidence of lust, 

of all the handsome men he had.

 

Like an assassin's game of cards, 

unshuffled ORACLE OF LOVE 

of one-night-stands, half-hearted loss, 

stolen kisses, past jerk-offs.

 

Liassons that went nowhere,

fleeting moments, gone without hope or care,

all laid out now before me here, 

between dessert plates and cups of tea.

 

I feel for him,

as I feel for no other man,

but SADNESS is the ONLY THING

that he and I will ever share ...

 

Each polaroid, it bears a young, 

but slightly out-of-focus face: 

white teeth exposed in flaslight-smiles, 

well-defined bodies, strong and tanned.

 

Names and numbers, cyphers traced 

like promises upon each frame, 

according to the features shown ... –

sadly, all poses look the same.

 

l.hardly speak, I rarely do, 

my role is just to sit and listen 

to the tales he unfolds, offers to me, 

his PALEST AUNT of AGONY:

the less priest, the joyless clown... –

who never judges, only frowns. 

Sipping tea and offering chocolate-cake, 

for it does console the heart that lies in ache.

 

The fading portraits on my walls, 

dead people I have never met, 

unlike his photos, trophies all,

account to lovers, men he had.

 

Oh, I feel for him,

as I feel for no other man,

but SADNESS is the ONLY THING

that he and I will ever share ...

Грустными часами

 

(с) esma88.at.ua

Золотые лучи знойного дня ворвались внутрь,
ожидая священного часа,
когда он войдет в мою комнату.
Он приносит мне красивейшие цветы,
он делает это годами,
и фотоснимки - трофеи его побед:
свидетельства покоренных им сердец, дерзко сияющие, как флаг,
стекающий высоко с мачт боевых кораблей,
прошедших опасные моря ... -
моря бессмысленных знакомств.

Разбросаны во тьме
вязанные саваноподобные скатерти,
лоснящиеся очевидцы страсти
и всех привлекательных мужчин, которые были у него.

Словно карточная игра убийцы,
неперетасованный ОРАКЛ ЛЮБВИ:
отношения на одну ночь, вялые утраты,
украденные поцелуи, бывшие любовники.

Связи, которые привели в никуда,
мимолетные мгновения, утраченные с надеждой и заботой,
все лежит передо мной сейчас тут,
между дессертными блюдечками и чашечками чая.

Я сочувствую ему,
как я не сочувствовала еще ни одному мужчине,
но ГРУСТЬ - это ЕДИСТВЕННОЕ,
что нас с ним объединяет ...

На каждом снимке молодое
слегка размытое личико:
белые зубы, сверкающие из натянутых перед фотокамерами улыбок,
хорошо сложенные, сильные и загорелые тела.

Имена и телефоны, цифры начерчены
как обещания новых страстных встреч,
судя по основным признакам ... -
весьма грустных, все образы выглядят одинаково.

Я с трудом говорю, и вообще редко произношу слова,
моя роль заключается в том, чтобы просто сидеть и слушать
сказки, которые он приносит и рассказывает мне,
своей БЛЕДНЕЙШЕЙ ТЕТУШКЕ МУЧЕНИЙ:
бесполому священнику, безрадостному клоуну ... -
который никогда не осуждает, только хмурится.
Предложение выпить чайку с шоколадным тортиком - 
единственное утешение для болезненно ноющего сердца.

Бледнеющие портреты на моих стенах,
мертвые люди, с которыми я никогда не встреч