Мой стержень будто согнут пополам,
Мне тщательно смещают точку сборки.
И я качусь с какой-то тыльной пыльной горки
По шпалам, по сердцам, по зеркалам...

Волоколамское шоссе,
Пригнись, я выпустил шасси.
Дай Бог, и он же упаси -
Я не впишусь в твоё эссе.

В конструкторском бюро моих побед
Чертёжник чёртов допустил ошибку;
Я лез на Эверест - попал на Шипку,
Спешил на ужин - вторгся на обед.

Обетованным слыл мой дом, пока 
Я был паяц невидимого фронта,
Теперь меня облюбовала фронда,
И вытолкнула выше потолка.

Когда-то красная Москва,
Неси меня во весь опор!
Кто первый пойман, тот и вор, -
Альтернатива такова.

За мартом неизбежен жерминаль,
А прежде сентября жди термидора.
Мой чёрный ящик увела Пандора -
И я не знаю: муза ли, жена ль?

На лице подтёки от разлук,
В запястьях пульс отчётливей чечётки.
Цепляюсь за слова, держусь за чётки,
И бьюсь то лбом, то сердцем об каблук.

Я в Шереметьево один
Завис ветровкой на гвозде,
И мне мерещится везде
Высокогорный серпантин.

Играй же, мой невидимый тапёр,
Шлифуй штанами свой вертлявый троник,
А я один на фоне плоских кинохроник
Открою дверь в воздушный коридор.

Дороги к закату облака, - 
И вот сквозь кашу птичьих переносиц
Летит в пике мой реактивный судьбоносец,
А я катапультируюсь в бега.

Дрожите, мёртвые моря!
Я выживаю вопреки,
Я заплываю за буйки,
Я забываю якоря.

Волоколамское шоссе,
Я сделал круг - и невредим.
Я в Шереметьево один,
Я избежал твоих эссе.